Живые мертвые

Я молил о пощаде, но ее не было, - абсолютно никакой пощады. Это понятно, ибо демоны неспособны на милость. Они были воплощением абсолютного зла. В том месте не было милости. Милость происходит только от Бога Небес [«Господи! Милость Твоя до небес» (Псалом 35:6); «Милость же Господня от века и до века к боящимся Его» (Псалом 102:17). - Прим. автора.].

Эмоциональные муки, которые я испытывал, невозможно описать. Мои вопли о милости, казалось, еще более усилили их желание мучить меня.

Я осознавал тот факт, что из моих ран не текло никакой жидкости. Ни крови, ни воды, - ничего [«... Я освобожу узников твоих изо рва, в котором нет воды» (Захарии 9:11); «... душа тела в крови» (Левит 17:11). А в аду жизни нет. «... пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (Луки 16:24). - Прим. автора.].

Реальность ада настолько далека от возможности нашего восприятия, что его невозможно описать человеческим языком [Эдвард Доннелли, «Рай и ад». Англ.: Edward Donnelly, Heaven and Неll (Carlisle, РА: Banner of Truth, 2002), 33. - Прим. автора.].

Эдвард Доннелли

Я не переставал удивляться, почему это происходит. Я испытывал непередаваемое отвращение от ужасного, невыносимого зловония, которое исходило от этих тварей. Оно было абсолютно отвратительным, гнилостным и мерзким. Это был самый мерзкий запах разложения, какой я когда-либо обонял [«Иисус... запретил духу нечистому... » (Марка 9:25). - Прим. автора.]. Если взять все разлагающиеся и гниющие объекты, какие только можно вообразить, такие, как открытую канализацию, тухлое мясо, испорченное яйцо, скисшее молоко, разлагающийся труп животного и серу, и усилить их запахи в тысячи раз, тогда можно представить запахи в той камере. И я не преувеличиваю. Зловоние было действительно ядовитым, и один этот запах мог убить человека.

Инстинктивно я уже понял, что некоторые вещи, которые я испытывал, были в тысячу раз хуже, чем на земле, например, уже упомянутое зловоние, сила демонов, громкость криков, полное отсутствие влаги и испытываемое мной чувство одиночества.

Каким-то образом мне удалось немного передвинуться, и я подполз ближе к зарешеченной двери. Я ничего не видел, но помнил, в какой стороне находилась дверь, которую оставили открытой. Наконец, я рванул к ней и выполз из камеры. Очевидно, существа позволили мне уползти и не остановили.

Как только я оказался вне камеры, мой инстинкт побудил меня убраться как можно дальше от места заточения. И снова мне отчаянно захотелось бежать. Я думал только об одном: как бы мне встать на ноги. Однако каждое движение давалось с огромным трудом. Помню, я все думал: «Почему это так трудно?»

После невероятных усилий мне наконец удалось встать. Я был абсолютно обессилен и, в то же время, подавлен тем, с каким трудом мне давалось каждое, самое простое движение. И хотя я теперь был вне камеры, я не мог бежать, и страх продолжал сковывать меня, как удав, сдавливающий свою жертву.


1 2 3 4 5 6 78 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111112113114115116117118119120121